Перейти к содержимому

Геополитика

Евразийский экономический союз – это начало восстановления нашего цивилизационного единства

16.11.2014
Валерий Коровин, директор Центра геополитических экспертиз, член Общественной палаты Российской Федерации

Евразийская интеграция – это не только, и даже не столько экономика, сколько сложение политического, а затем и геополитического блока.


- Валерий Михайлович, может ли евразийство, как идея, стать основой для возникновения нового полюса силы, способного превратить наш мир из однополярного в многополярный?

- Именно евразийство становится сегодня тем мировоззрением, которое способно создать цивилизационный полюс, имеющий все шансы и возможности встать на одну доску с США, то есть, занять своё место за игральной доской, стать вторым субъектом в этой шахматной партии, в этой большой игре. И вот этого категорически американцы допустить не хотят. Куда приятнее играть одному, нежели иметь умного, а тем более сильного партнёра на другой стороне доски. И исходя уже хотя бы из этого, исходя из понимания того, что суверенитет – это пока ещё утраченная для нас ценность, но которая может быть восстановлена впоследствии, мы должны обозначить создание суверенного евразийского полюса основным приоритетом нашей деятельности. То есть, в таком случае, евразийские интеграционные процессы обретают геополитический смысл: создание большого геополитического цивилизационного блока. Такой блок существовал в двухполюсном мире, это был советский блок, и в нём доминировала марксистская идеология. Марксизм контролировал ровно половину мира. А половину мира контролировала противоположная идеологическая модель – капиталистическая. Плюс существовал небольшой сегмент стран движения неприсоединения, которые всё равно, в той или иной степени, ориентировались либо на один, либо на другой полюс.

С падением советского блока, с обветшанием и саморазрушением марксизма, распалась и двухполюсная система мира. Марксизм не выдержал идеологической схватки. Но раз идеология, что мы понимаем из истории, является основой для создания больших геополитических блоков, значит, должна быть предложена новая идеология взамен марксизма, потому что без идеологии никакой интеграции, соответственно, никакой субъектности возникнуть не может. Встаёт вопрос о новой идеологии, которая должна прийти на смену марксизму. И вот евразийство как раз и является такой идеологией, потому как евразийство – это не просто набор каких-то идей, это мировоззрение, дающее полноценные ответы на весь спектр имеющихся вызовов, мировоззрение, которое описывает все аспекты цивилизации. Соответственно, на основании этого мировоззрения такая цивилизация, которая как следствие является геополитическим полюсом, альтернативным атлантистской цивилизации, и может сложиться. На данный момент только на этой основе, потому что никто уже сегодня не говорит о том, чтобы марксизм стал точкой идеологической сборки для большого пространства, которое раньше было занято советским блоком. Но естественно, евразийство не может претендовать на то, чтобы стать единственной идеологической моделью и единственно верным, глобальным мировоззрением. Есть азиатско-тихоокеанский регион со своим набором ценностей, арабский мир, латинская Америка. Существует некий европейский цивилизационный путь, который кристаллизовался столетиями.

- Насколько эффективно, по Вашему, формирование новых полюсов силы может успокоить региональные конфликты, постоянно разжигаемые американцами и их союзниками по всему миру?

- Надо отчетливо понимать, что сложившийся на сегодня американоцентричный мир и дальше будет обречён на всё новые конфликты, на дальнейшую дестабилизацию, если уже в ближайшее время, в обозримой перспективе не начнут складываться новые цивилизационные блоки. И сегодняшняя интеграция России и Белоруссии – это не просто расширение рынков сбыта белорусских товаров за счёт российского рынка, и не просто беспроблемная перекачка российского или казахстанского газа через территорию Белоруссии в Европу. Кто акценты делает только на этом - либо профан, который не представляет, о чём речь вообще идёт в принципе, либо он умышленно это делает, переключая внимание на второстепенные, побочные темы, чтобы не злить американцев, которые любую интеграцию воспринимают весьма болезненно. Всё это - экономика, товарооборот - конечно, хорошо, но не это главное. Интеграция Россия–Белоруссия создаёт предпосылки для сложения цивилизационного блока, и все основания для этого у нас есть. У нас есть совместная многовековая история, общая культура, общее языковое пространство. Мы находимся в условиях гораздо более благоприятных для цивилизационной интеграции, чем тот же Европейский союз. Ведь пространство Европейского союза более разнородно, чем постсоветское пространство. Вот основная цель евразийской интеграции: создание рамок, контуров нового цивилизационного блока. Вспомните, когда Александр Лукашенко, ещё при Ельцине, говорил – давайте интегрироваться, многие представители российских элит его совершенно неправильно понимали. Его предложения принимали предвзято, в духе либеральной доктрины, которая была насаждена на постсоветском пространстве в итоге того хаоса, который был у нас после развала советского блока.

Наши российские элиты понимали любой призыв к интеграции как попытку у них что-то спереть, стянуть, выгадать (наверно, по себе судили). А Лукашенко им говорил: давайте интегрироваться, чтобы восстановить общее цивилизационное пространство. Он прямым текстом в одной из своих статей сказал, что развал Советского Союза был цивилизационной катастрофой, которая развалила не просто хозяйственно-экономические связи, она развалила общий цивилизационный субъект, языковой и исторический, который складывался столетиями путём сложения усилий колоссального количества людей, был скреплён кровью наших народов. Это общая история и общая судьба, а значит, что естественно, и общее будущее, а не какие-то сиюминутные эфемерные ценности. Вот о чём говорил, и говорит сегодня, Александр Лукашенко. И, кстати, о том же говорил Нурсултан Назарбаев, и об этом сегодня заявляет Владимир Путин.

Получается, понадобилось 20 лет для того, чтобы российские элиты, наигравшись с либерализмом, с рынком, с трубами, с газом, наконец-то поняли, что есть всё-таки ценности более серьёзные, более приоритетные, от которых зависит судьба мира, а не их личных карманов; ценности, которые заключаются в том, что нужно создавать единый цивилизационный блок. Вот когда такой блок будет сложен, тогда у американцев исчезнет возможность безнаказанно в любой точке мира лишать суверенитета любое государство, будь то Афганистан, Ирак, Сирия, Иран или любая другая страна. Тогда такой безнаказанной американской политики на Ближнем Востоке уже просто не может быть, и в этой ситуации, кстати, и Сирия, и Иран обретают надежду на выживание, на спасение. Иран обретает надежду на то, что с ним не поступят, как с Ираком, допустим, или с Афганистаном, чтобы сохраниться как полноценное государство, как народ со своим путём развития, со своим представлением о том, как всё должно быть. Вот этот шанс может дать интеграция Россия – Белоруссия – Казахстан. Даже только эти три государства постсоветского пространства уже своим примером демонстрируют живучесть мировоззренческой системы, которая была разрушена, и 20 лет потом нам пытались объяснить, что об этом надо забыть, и каждому двигаться своим путём. А ещё лучше (для американцев), каждому ещё разделиться, и двигаться дальше в разных направлениях.

- Один из главных аргументов противников евразийской интеграции – что нельзя объединяться в моменты слабости, когда у тех, кто объединяется, слишком много проблем. Но так ли на самом деле?

- Посмотрите, даже в самой этой формуле уже звучит подвох – «Нельзя объединяться в минуты слабости». То есть, если взять Советский Союз 1943 года, который был и так на тот момент измотан войной с нацистской Германией, то, согласно этой логике, не надо было с ним объединяться, не надо было ему помогать, пусть его добьют, и тогда уже можно будет… Это абсолютно англосаксонская логика, абсолютно в духе мировой американской политики: поддержать, только если победа уже неизбежна, и пришло время участвовать в разделе её результатов. Вот что предлагается государствам: займитесь сначала своими проблемами, решите свои вопросы безработицы, а лучше займитесь своей квартирой, помойте пол. На то, чтобы помыть пол, уходит столько же времени, сколько на подписание судьбоносного пакта или договора о стратегическом сотрудничестве, или какого-то решения, которое имеет последствия для множества народов планеты. И к чему нас призывают наши западные коллеги? «Заткнитесь в своих норах, сидите там и не дергайтесь». Вот их цель. Поэтому в этой фразе – вся квинтэссенция западного подхода к России, к постсоветскому пространству: вы слабые, не надо объединяться. Но здравая логика как раз подсказывает обратное – если ты слаб, тебе надо опереться на что-то или на кого-то. Если тебе не хватает своих ресурсов, усилий, мощностей, надо объединиться с кем-то близким, сопоставимым, чтобы взаимодополнить друг друга. Если где-то есть гиперразвитая промышленность – например, в Европе, - но с точки зрения ресурсов она совершенно истощена, а где-то есть масса ресурсов, но не хватает промышленности и технологий, то логически – как друзья Дороти в Стране ОЗ – они должны дополнить друг друга, чтобы, сложив свои потенциалы, возможности, усилить друг друга многократно.

Но именно это и не нужно американцам. Этого они и боятся - что Европа объединится с Россией. Поэтому они рассекают их хаосом на Украине. Или если Белоруссия объединится с Россией - это же, с их точки зрения, также недопустимо. Ведь, казалось бы, что им до маленькой Белоруссии? Тем не менее, смотрите, какие усилия американцы реализуют на этом небольшом пятачке Европы. Ведь если это глобальная империя, почему их пугает, тревожит, беспокоит Белоруссия, с кем она там объединится? Потому что Белоруссия может быть либо соединительным звеном на пути к интеграции России и Европы (не просто Белоруссии интегрироваться с Россией, а когда происходит интеграция большого пространства, уже евразийского, заход в Европу); либо, как представляют Белоруссию американцы, она может стать элементом санитарного кордона, отрезающего Россию от Европы, вместе с пылающей Украиной не дающего ни малейшей возможности России интегрироваться с европейским пространством.

Однако это совершенно разные функции. И достигается последнее как раз путём приведения этого пространства в ситуацию хаоса. На Украине хаос – и газ не течёт. И никаких контактов нет у России с Европой, экономические связи нарушены, политически - охлаждение. В Прибалтике разгул русофобии и нацистский реванш, и тоже через Прибалтику нет никаких контактов. На юге вообще пояс нестабильности, евразийские Балканы, как Бжезинский это определяет. Остаётся последнее окно, по сути, для России в Европу – это Белоруссия, которая последовательно стоит на своём: мы не принимаем американские ценности, мы не принимаем американский диктат, мы стоим на позициях своего суверенитета. Но она стоит на своём суверенитете именно в интересах России, у которой через Беларусь открыто окно возможностей для общения с Европой. Конечно, России выгодно дружить с Белоруссией, но и у Белоруссии есть свои преимущества в этой дружбе – она становится интеграционным, объединяющим модулем, а не модулем дестабилизации. Потому что в случае, если Беларусь становится элементом санитарного кордона, она обречена на постоянный перманентный хаос, и ни о какой социальной, экономической стабильности, вообще ни о какой стабильности, уже не может быть речи. Что и происходит сегодня на Украине или в тех государствах, в которых произошли так называемые цветные революции, после которых одна волна нестабильности перехлестывает другую.

Когда в украинской Раде дерутся, бьют бутылки об головы друг друга, а на улицах орудуют вооруженные банды нацистских карателей, сводящих счёты с несогласными, то там уже не до экономики, не до пенсий – вообще ни до чего. И население в этой ситуации, на территории, входящей в зону санитарного кордона, становится просто расходным материалом, о котором никто не думает.

Сохраняя социальную стабильность, Александр Лукашенко идёт вразрез с американской, с западной в целом, легитимностью. То есть, он нелегитимен с точки зрения Запада и с точки зрения интересов Запада на этом пространстве – на пространстве Восточной Европы и большой Евразии. Потому что всё, что он делает, идёт вразрез с ними. Он им как кость в горле, он им как палка в колесе. Они поэтому с ним и борются, говорят – это «нелегитимный диктатор». Конечно, Лукашенко мог бы просто легко сдать Белоруссию американцам, стать сразу легитимным для Запада, ему бы улыбались, жали руки, как Каддафи. И что бы случилось с Белоруссией? То же самое, что случилось с Ливией. Каддафи в какой-то момент бросился в объятия Запада, не выдержал этого противостояния. И стали жать ему руки, и говорить - какой ты, Каддафи, молодец. А потом его просто растерзали в клочья в канализационной трубе, государство разгромили, народ пустили в расход, и сегодня там – просто американское поле для экспериментов. Абсолютно то же самое было бы с Белоруссией, один в один, если бы только Лукашенко ушёл или сам сдался на милость Западу. Таким образом, на сегодня Александр Лукашенко – не просто гарант стабильности в своей стране - он гарант евразийской интеграции, гарант интеграции России с Европой. А это, в свою очередь, создаёт предпосылки для образования нового полюса многополярного мира, который будет более справедливым и не даст возможности американцам творить всё, что они хотят, как они сегодня это делают, совершенно безнаказанно.

- Как Вы считаете, сколько времени займет окончательное оформление Евразийского экономического союза?

- Чтобы Евразийский союз наконец-то оформился в полноценный субъект, нужно понять, что цель евразийской интеграции – не только экономика и не столько экономика, сколько сложение политического, а чуть далее, заходя вперед, геополитического блока. Если эта цель будет чётко артикулирована, и будет обозначена как стратегическая, всё остальное под неё подгонится очень быстро. То есть, Евразийский экономический союз может сложиться за год-два, просто на наших глазах, если будет правильно обозначена цель. А может превратиться в бесконечную дележку трубопроводов или каких-нибудь предприятий. Поэтому скорость евразийской интеграции и сложение Евразийского экономического союза зависит от правильно выбранной политической цели и от готовности, то есть от наличия политической воли лидеров этих государств стремительно, стратегически, на геополитическом уровне интегрироваться. Если же они продолжат заниматься перекладыванием из одного кармана в другой какого-нибудь пирожка с мясом, то тогда просто-напросто конец нашей мечте о многополярном справедливом мире.